Ад на земле. Книга I - Страница 58

Экейн выволок меня на улицу. Дождь прекратился, сменившись снегом. Он был мягким, и пушистым, и тут же засыпал мой затылок, обнаженные плечи, и ноги. Я задрожала, когда холод стал впитываться в мою кожу, стекать по рукам, лицу, ногам.

— Теперь можешь отпустить меня, — дрожащим голосом сказала я.

— Если я тебя отпущу, ты убежишь, — проинформировал Экейн, стремительно приближаясь к моей машине. Он усадил меня на переднее сиденье, и защелкнул наручники, прикрепленные к верхней ручке на двери.

— Что ты делаешь? — морозный воздух, который окатил меня, когда я оказалась на улице, ни в какое сравнение не шел с тем, что я испытала, представив, что Экейн сделает со мной в будущем.

— Я вынужден так поступить, чтобы ты не ударила меня по дороге, иначе мы попадем в аварию.

Экейн захлопнул дверь, и обошел машину. Он сел на водительское сидение, и отъехал от дома Адама.

Я посмотрела через лобовое стекло. Слезы застилали глаза.

Что теперь со мной будет? Почему они меня преследуют?

Ясно одно: мы втроем — Экейн, Лиам, и я, были замешаны в одной истории, в моем прошлом. Что-то пошло не так, и я потеряла свою память.

Я следила за крупинками снега, захлебываясь горячими слезами, которые, как сказала бы Кристина, были химической реакцией на страх, шок, панику, и жалость к себе. Я снова позволила себе впутаться в какую-то историю. Кэмерон ведь предупреждал держаться меня от Экейна подальше… что со мной не так?

Я зарыдала еще сильнее, представив, как Кэмерон завтра вернется домой, и обнаружит, что меня нет. Я представила, как он звонит Кристине, и Аве, но они тоже не знают, что со мной. Тогда Кэмерон поймет, что со мной вновь что-то произошло.

Что с ним будет?

Я вытерла слезы правой рукой, свободной от наручников, и открыла бардачок. Я не могу позволить себе вновь бесследно исчезнуть. Может быть, Экейн оставил в машине свой телефон? Я найду его, и отправлю Кэмерону сообщение, о том, что на меня охотятся безумцы Коллинзы.

— Что ты делаешь? — Экейн не смотрел на меня, пока вел машину.

— Ищу телефон.

— Ты не найдешь его.

Здесь не было никаких личных вещей, ни даже мусора.

Я стала тянуть свою руку, в наручниках на себя, испытывая нестерпимую боль. Попыталась сжать пальцы, и продеть ладонь через кольцо, но лишь ободрала запястье. Я всхлипнула.

— Аккуратнее, иначе, ты оторвешь себе запястье.

— Так отпусти меня! — воскликнула я, рассматривая тающие снежинки у него в волосах.

— Этого не будет.

Он не смотрел на меня, и от этого было страшнее. Я не видела в его лице ни единого намека на то, что он собирается делать. Я не слышала в его голосе ни злости, ни разочарования, ни каких-либо чувств. Холодная бесстрастность.

— Что ты собираешься делать со мной? — я нервно сглотнула, прекратив тянуть руку, — если ты хочешь удостовериться, что я ничего не знаю, это правда. Я не знаю ничего. Я ничего не помню. Отпусти меня, и я никому не скажу о Лиаме. Я не скажу никому, что он набросился на меня. Обещаю!

— Лиам болен. Очень-очень болен. — Не похоже, что Экейн что-то чувствовал по этому поводу, и я нахмурилась. — Дед отправил его в университет, в надежде, что Лиам изменится, но он не изменился.

— Не лги, — дрожащим голосом приказала я, все еще сомневаясь. Экейн включил печь на полную катушку, и достав с заднего сиденья одеяло, набросил мне на ноги.

— Я говорю правду. Твой брат лечил его несколько лет подряд. И до сих пор. Можешь спросить у него.

Я ошеломленно вытаращилась:

— Кэмерон?..

— Да.

О нет. Мой брат лгал мне. С этой семьей нас связывает нечто большее, чем просто… чем просто мое прошлое.

— Это… — я болезненно поморщилась. — Поэтому мы с тобой познакомились?

— Да. Мы познакомились с тобой благодаря моему больному младшему брату.

Это все какой-то бред. Просто бред. Этого не может быть.

— О боже, — простонала я; моя рука потихоньку уставала, спина затекла. Экейн некоторое время молчал, и я почувствовала, как волшебные ножницы в моей груди разрезали одну ниточку тревоги.

— Что ты собираешься делать? — вновь повторила я вопрос, теперь спокойнее, потому что Экейн не был похож на сумасшедшего. Хотя, ведь с Лиамом я ошиблась, поэтому нужно быть осторожной. Может быть у них генетическая предрасположенность к психозу?

— Я ведь сказал: ничего. — Экейн посмотрел на меня, и я втянула голову в плечи, испугавшись. — Почему ты боишься?

— Ты спрашиваешь это сейчас серьезно? — я поморщилась.

— Да.

— Почему я тебя боюсь?

— Да, — Экейн был совершенно спокоен, словно робот, словно он ничего не ощущал — ни раздражения, ни смущения, ничего. — Я спросил это.

Я не знала, он говорит серьезно, или действительно не понимает. Меня это взбесило.

— Я боюсь, потому что я не знаю, что ты за человек, и что тебе могло понадобиться от меня. Я боюсь, потому что ты похитил меня.

— Я тебя не похищал, — возразил Экейн, сворачивая влево. Его голос контрастировал с нервозностью в моем голосе.

Я сделала несколько поверхностных вдохов, чтобы перебороть панику. Один. Два. Три… так. Я все еще в норме. Я все еще в безопасности.

Фух-х-х…

— Если не прекратишь, я выкину тебя в сугроб, — пригрозил Экейн. Его по всей видимости насторожили мои дыхательные упражнения.

— Да уж, пожалуйста, — сказала я. — Лишь бы не ехать с тобой в одной машине.

— А с виду ты мне казалась спокойнее.

— ХА! — я шлепнула себя по бедру. — Можно подумать, ты не знал, какая я, ведь мы с тобой знакомы уже давно. Я веду себя более раскрепощенно, чем вела себя в психушке, во время твоих тайных визитов?